огда собственное реноме ставится выше служебного долга

Несмотря на то, что несчастный случай, о котором пойдет речь, произошел еще в 2006 г., его реальные обстоятельства и причины не отображены в официальных документах до сих пор, хотя на месте происшествия неоднократно побывали должностные лица органов государственного управления, прокуратуры, отделения Фонда социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (далее — Фонд). И все ради того, чтобы у кого-то, случайно, не закралось подозрение, что нижеупомянутая трагедия каким-то образом может быть связана с производством. Это обстоятельство стало причиной конфликта между близкими родственниками погибшего — с одной стороны, районной государственной администрацией, местным органом по надзору за охраной труда и прокуратурой — с другой, который длится около 15 месяцев. А теперь обо всем этом более детально.

М. был известным и уважаемым человеком не только в селе, но и в районе. И не только потому, что хорошо знал и делал свое дело, но и потому, что был искренним человеком, который в любое время был готов выполнить свой профессиональный долг как ветеринарный врач. Учитывая эти качества он и был избран заместителем председателя исполкома сельского совета, хотя заработной платы он за эту должность не получал. Как частный предприниматель и как депутат он немало делал для социально-экономического развития села. Особенно много усилий и энергии прилагал для того, чтобы обеспечить нормальную работу детского сада: помогал в заготовке продуктов, проведении благоустройства его территории и т. д. Словом, был своего рода его неофициальным шефом.
Трагедия, которая забрала его жизнь, произошла 31 июля 2006 г. В тот роковой день по инициативе сельского головы и заведующей местным детским садом проводилось обустройство колодца, который был в свое время построен для обеспечения водой детского дошкольного учреждения и фельдшерско-акушерского пункта. К выполнению этой работы, кроме трех работников акушерского пункта, были привлечены заместитель председателя исполкома сельского совета — частный ветеринарный врач М. и житель села Г. (жены обоих работали в детском саду). Как объяснил потом сельский голова, чтобы приготовить бетон, необходимый для того, чтобы сделать отмостку возле колодца, использовали бетономешалку, которая принадлежала семье заведующей детским садом. Перед началом работы ее установили непосредственно на месте, которое нужно было бетонировать. После запуска бетономешалки Г. сообщил, что на корпус пробивает ток. «Я тогда подошел к заземлению, которое было забито в землю,— объяснил сельский голова,— и забил его штырь глубже топором. Бетономешалка начала работать, и ток на корпусе не чувствовался... Когда выбирали бетон и мешалка начала переворачиваться, М., придерживая ее, ступил левой ногой в бетон, и в это время его ударило током. После того, как мы обесточили бетономешалку, фельдшер начал спасать потерпевшего, но ничем помочь ему уже не смог...»
Казалось бы, после того, как в результате грубых нарушений требований нормативно-правовых актов по охране труда, которые четко просматриваются из обстоятельств несчастного случая, погиб человек, прокуратура района возбудит уголовное дело и передаст материалы в суд. Однако правоохранительный орган в лице старшего помощника прокурора района 13 августа 2006 г. вынес постановление об отказе в его возбуждении. Поскольку при этом правоохранитель не указал, какие и кем конкретно были допущены нарушения требований нормативно-правовых актов по охране труда, кто руководил строительными работами, кому принадлежала неисправная бетономешалка, кто допустил ее к эксплуатации на объекте и т. д., то нетрудно догадаться, кому так мягко стелил старший помощник прокурора района, вынося вышеупомянутое постановление.
Ввиду того, что трагедия произошла с человеком, который фактически был допущен к работе в интересах сельского совета (колодец является объектом коммунальной собственности этого учреждения), с согласия сельского головы, который к тому же руководил работами, то в соответствии с п. 2 Порядка расследования и ведения учета несчастных случаев, профессиональных заболеваний и аварий на производстве (далее — Порядок) территориальное управление должно было бы назначить специальное расследование. По его результатам должны были бы составить акты специального расследования по форме Н-5 и Н-1, если бы этот несчастный случай был признан связанным с производством, или акт по форме НПВ, если — нет. Кроме того, должны были бы быть намечены мероприятия по устранению причин возникновения несчастного случая. Однако ничего это не было сделано ни в десятидневный срок, который обычно отводится в таких случаях, ни через месяц, ни через год, хотя вдова погибшего обращалась по этому поводу в местный орган по надзору за охраной труда, и не только туда (не был даже составлен акт по форме НТ).
Для рассмотрения ее жалобы, направленной в теруправление, в ноябре прошлого года на место трагедии выехали три должностных лица: государственный инспектор по надзору за охраной труда, главный специалист по вопросам охраны труда управления труда и социальной защиты и ведущий специалист по вопросам охраны труда управления агропромышленного развития районной госадминистрации. Не найдя оснований для удовлетворения письменного обращения вдовы, проверяющие составили тогда об этом акт произвольной формы. Через три недели после этого из местного органа по надзору за охраной труда убитой горем женщине пришло письмо такого содержания: «...Ваша жалоба по факту смерти мужа (как будто речь идет не о гибели в результате несчастного случая, а о естественной смерти.— Прим. автора)... рассмотрена. Установлено, что 31 июля 2006 г. по инициативе головы сельского совета и заведующей детским садом было организовано обустройство колодца возле детского сада силами жителей села...
М.— частный ветврач с группой односельчан оказали денежную благотворительную помощь и приняли участие в обустройстве колодца детского сада. При оказании благотворительной помощи М. был поражен электрическим током, от чего умер на месте происшествия.
Трудового договора с сельским советом и администрацией детского сада работники, оказывающие благотворительную помощь, не заключили ни в устной, ни в письменной форме... В связи с этим действие Порядка на потерпевшего не распространяется, в соответствии с п. 2 указанного нормативно-правового акта данный несчастный случай расследованию не подлежит...»
Пока растерянная таким категорическим ответом вдова размышляла, что ей делать дальше, за дело взялась мать погибшего. Она обратилась к главному специалисту по охране труда управления труда и социальной защиты населения районной госадминистрации с просьбой расследовать несчастный случай, в результате которого погиб ее сын. Однако тот ответил, что учреждение, в котором он работает, не наделено такими полномочиями, и что ей необходимо с этим вопросом обратиться в территориальное управление Госгорпромнадзора. Поскольку туда безуспешно уже обращалась ее невестка, то несчастная решила написать письмо прокурору района, надеясь при этом, что он разберется с ее вопросом и посодействует в проведении расследования несчастного случая, как это предусмотрено соответствующими нормативно-правовыми актами.
Было бы смешно, если бы не было так грустно, ибо руководитель правоохранительного учреждения не нашел ничего лучшего сделать, чем в ответ на заявление матери погибшего отправить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, которое вынес его старший помощник. Этим он дал понять, что прокуратура свою миссию выполнила, а все иное ее не касается.
Тогда мать и вдова погибшего решили идти по другому пути. Они обратились с жалобой в районный суд. В своем обращении они попросили отменить вынесенное старшим помощником прокурора постановление и направить материалы для дополнительной проверки. Горемычные наивно надеялись, что после этого прокуратура уже не отвертится и вынуждена будет провести квалифицированное расследование несчастного случая и составить соответствующий акт. Однако как только о жалобе стало известно прокурору, он сразу же отменил постановление своего подчиненного, мотивируя свои действия тем, что оно было вынесено преждевременно и поспешно, без выполнения действий, предусмотренных Криминально-процессуальным кодексом Украины. Такое внезапное прозрение руководителя правоохранительного органа очень странное, если учесть, что еще незадолго до этого он считал решение своего старшего помощника вполне мотивированным и законным, направляя его матери погибшего.
Забегая наперед, отмечу, что, несмотря на всю очевидность допущенных нарушений требований нормативно-правовых актов по охране труда, имеющих прямую связь с наступлением несчастного случая, прокуратура так и не предъявила обвинения лицу, их допустившего, хотя после старшего помощника этим делом занимался заместитель прокурора. 10 сентября 2007 г. руководитель правоохранительного органа в очередной раз отменил постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, теперь уже вынесенного его заместителем, и решил передать дело следователям райотдела милиции для организации дополнительной проверки причин поражения электрическим током потерпевшего. Выходит, что его подчиненным не хватило года, чтобы выяснить это. Думаю, что передача дела в милицию — это один из маневров, направленных на затягивание решения вопроса.
Отчаявшись в том, что в районе и в области удастся добиться составления акта о несчастном случае, вдова в мае текущего года обратилась за помощью в редакцию журнала «Охрана труда». Она пожаловалась на бездеятельность государственных учреждений, на то, что они в течение продолжительного времени не смогли расследовать несчастный случай, направить на техническую экспертизу бетономешалку и др. После того, как жалоба была отправлена для реагирования в территориальное управление Госгорпромнадзора, в адрес автора письма пришло письмо из местного органа по надзору за охраной труда, который по содержанию был аналогичен отписке, направленной вдове в ноябре прошлого года. Теруправление продолжало утверждать, что трагедия, о которой идет речь, произошла при оказании потерпевшим благотворительной помощи, а поэтому не подпадает под действие Порядка. Из содержания обоих писем выплывало, что потерпевший погиб не при выполнении работ на объекте сельского совета, а при передаче денег детскому саду, случайно коснувшись при этом бетономешалки. Но это же — нелепость. Кстати, когда автор публикации обратил внимание должностных лиц теруправления на все эти несуразности, на смену им пришли другие, но об этом речь пойдет немного ниже...
Несогласная с позицией местного органа по надзору за охраной труда, вдова погибшего через месяц написала повторное письмо в редакцию журнала «Охрана труда». «В мае этого года,— идет речь в письменном обращении,— я обращалась с просьбой помочь мне добиться проведения расследования обстоятельств гибели моего мужа и составления соответствующего акта о несчастном случае. Несмотря на то, что мое письмо было направлено для реагирования в теруправление... там никто как следует приведенные мной факты не проверил... В своих письмах начальник теруправления, отказываясь провести расследование несчастного случая, ссылается на то, что ни с сельским советом, ни с администрацией детского сада мой муж и лица, работавшие с ним, трудовой договор на обустройство колодца не заключали. Однако в соответствии со ст. 24 Кодекса законов о труде Украины это в данном случае не является обязательным условием, потому что трудовой договор считается заключенным и тогда, когда приказ или распоряжение не были выданы, но работник фактически был допущен к работе. Кроме того, Пленум Верховного Суда Украины в своем постановлении «О практике рассмотрения судами индивидуальных трудовых споров» разъяснил, что фактический допуск к работе может быть приравнен к заключению трудового договора только в том случае, если работник допущен к работе с согласия собственника или уполномоченного им органа. В связи с тем, что бетонирование, в проведении которого принимал участие мой муж, проводилось не только с согласия сельского головы и заведующей детским садом, но по их инициативе и под их руководством, то какие здесь могут быть еще вопросы?.. Прошу, уважаемая редакция, напечатать мои письма и ответы на них, которые пришли мне из территориального управления, на страницах журнала. Пусть вся Украина знает, как в этом учреждении рассматриваются мои письма...»
Учитывая серьезность содержания повторного письма, руководство теруправления наконец согласилось создать комиссию по расследованию несчастного случая при условии, если это ему поручит сделать прокуратура района, иначе, мол, это будет противозаконно. Оценив ситуацию, которая начала заостряться в связи с повторной жалобой и приездом в район работника редакции журнала «Охрана труда», прокурор подписал соответствующее письмо в территориальное управление, написанное под диктовку одного из должностных лиц местного органа по надзору за охраной труда. (Это было сделано в присутствии автора публикации в кабинете руководителя правоохранительного органа). Наконец 12 июля 2007 г. приказом № 34-р такая комиссия была создана. В нее вошли начальник отдела организации государственного надзора, учета травматизма и юридического обеспечения теруправления, руководитель отделения Фонда, главный эксперт по условиям труда управления труда и социальной защиты населения, советник председателя райгосадминистрации по юридическим вопросам, государственный инспектор по надзору за охраной труда. Как ни парадоксально, в состав комиссии был также введен сельский голова, под руководством которого проводились строительные работы и который в соответствии со ст. 13 Закона «Об охране труда» несет ответственность за состояние охраны труда на рабочем месте, на котором погиб потерпевший.
Несмотря на то, что в состав комиссии вошли именитые должностные лица, она не расставила все точки над «і». Составленный ею акт расследования несчастного случая по форме, похожей на форму Н-5, по своим качествам на юридический документ явно не тянет. И не только потому, что никем не утвержден. В разделе «Сведения о потерпевшем» не указан стаж работы потерпевшего, прохождение инструктажа, обучения, медицинского осмотра. В разделе «Характеристика объекта, участка и места, где произошел несчастный случай» нет данных о соответствии объекта, оборудования требованиям нормативно-правовых актов по охране труда, описания организации работы по охране труда в сельском совете и ее недостатков. В разделе «Обстоятельства, при которых произошел несчастный случай» комиссия не указала, что к работе, кроме М. и Г., были привлечены еще три работника фельдшерско-акушерского пункта, то есть подчиненные сельского головы. Из информации, которая содержится в этом разделе, непонятно, где и когда была изготовлена бетономешалка, каким электродвигателем была укомплектована: однофазным или трехфазным, определялось ли ее соответствие требованиям нормативно-правовых актов по охране труда, кто подсоединил к электросети смертоносную установку, имело ли лицо, которое это делало, соответствующую группу по электробезопасности и т. д.
Пытаясь лишний раз подчеркнуть, что потерпевший погиб в результате несчастного случая непроизводственного характера, члены комиссии в своем заключении отметили, что допуская эксплуатацию технически неисправной бетономешалки, сельский голова нарушил требования Правил пользования электрической энергией для населения. Но бетономешалка эксплуатировалась работодателем на одном из объектов сельского совета, а не в быту частным лицом. Конечно, если бы теруправление с самого начала поступило так, как того требует Закон, а не морочило голову вдове и матери погибшего, то членам комиссии не пришлось бы, как говорят, лепить горбатого к стене, как это было в данном случае.
В соответствии с Порядком по результатам проведенного расследования должны были бы составить акт по форме Н-1 или НПВ. Однако вопреки этому члены комиссии, ссылаясь на подпункт 3 п. 3 Порядка расследования и учета несчастных случаев непроизводственного характера (далее — Порядок-2), констатировали, что на данный несчастный случай необходимо составить акт по форме НТ (что 9 сентября 2007 г. и было сделано комиссией, возглавляемой одним из заместителей председателя райгосадминистрации). Для того, чтобы читатели поняли, насколько мотивированным было это заключение комиссии, процитирую норму правового акта, на которую она ссылалась: «...Расследованию согласно этому Порядку (речь идет о Порядке-2) подлежат несчастные случаи, которые произошли при выполнении общественных обязанностей (спасение людей, защита собственности, правопорядка и др., если это не входит в служебные обязанности)». Поскольку в действительности здесь идет речь не об общественном, а о гражданском долге (в нормативно-правовой акт попала досадная ошибка), то, по логике членов комиссии, выходит, что потерпевший погиб, выполняя свой гражданский долг, но это является полным абсурдом, потому что выполнение строительных работ на объекте сельского совета не было его гражданским долгом...
Автор понимает, что должностным лицам, которые вошли в комиссию, хотелось бы, чтобы на подконтрольных им предприятиях, в учреждениях и организациях регистрировались как можно меньше трагедий, ведь от этого зависит их реноме как проверяющих. Но стоит ли ради меркантильных интересов идти наперекор собственной совести, здравому смыслу и прибегать к манипуляциям? Кстати, именно из-за этих манипуляций комиссия не наметила исчерпывающих мероприятий по предупреждению несчастных случаев, в том числе в других сельских советах, ведь для этого нужно было называть вещи своими именами, то есть указать в акте расследования реальные обстоятельства трагедии, а такой команды из теруправления не было.
Два года тому назад в одной из публикаций мне приходилось критиковать районную госадминистрацию за то, что она не осуществляла надлежащего контроля за своевременностью проведения обучения с работодателями, за соблюдением ими требований нормативно-правовых актов по охране труда. Если бы тогда из критики были сделаны правильные выводы и приняты соответствующие меры, то трагедии могло не быть, потому что, получив во время обучения правил электробезопасности соответствующие знания, сельский голова вряд ли допустил бы к эксплуатации неисправную электроустановку. Во всяком случае он бы знал, что когда ток пробивает на корпус, то это свидетельствует о ее неисправности, поэтому запретил бы эксплуатацию бетономешалки, вместо того, чтобы стучать топором по штырю ее заземления.
Пройдут годы. Став взрослым, сын погибшего Владимир, которому в текущем году исполнится 6 лет, обязательно выяснит не только как погиб его отец, но и кто покрывал виновных, кто спасал их от уголовной ответственности, кто из мамы и бабушки тянул жилы, заставлял их в поисках справедливости обращаться в редакцию журнала. А если так, то как все это потом отразится на его характере, мировоззрении, не станет ли черствой его душа, наследует ли он отцовскую доброту, будет ли любить свой край, заботиться об общих интересах? Эти вопросы далеко не риторические, ибо от того, каким вырастет Володя и его ровесники, будет зависеть будущее нашего государства.

В своей публикации автор преднамеренно не указал название села, района и области, где произошла трагедия, не назвал фамилий потерпевшего, причастных к несчастному случаю должностных лиц — представителей районной госадминистрации, работников прокуратуры, руководителя местного органа по надзору за охраной труда и членов комиссии, которые проводили расследование. Этим самым он дал возможность государственным мужам избежать осуждения людей и сохранить свое лицо. Хочется надеяться, что они правильно воспримут критику и выполнят свой служебный долг, как того требует Закон.

Василий СОПИЛЬНЯК