Недавно Львовский апелляционный административный суд рассмотрел дело об отмене актов по форме Н-5 и Н-1, составленых по результатам специального расследования несчастного случая, произошедшего в одном из акционерных обществ Хмельнитчины. Уважаемая судебная инстанция отклонила поданную по этому поводу апелляционную жалобу рабочего органа Фонда социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний (далее — Фонд), оставив таким образом без изменений обжалованное решение Полонского районного суда Хмельницкой области. Но речь в этой публикации пойдет не о подробностях судебных тяжб вокруг квалификации несчастного случая, а о предпосылках трагедии, с тем, чтобы не допустить подобного в будущем.
Начнем с обстоятельств. После
загрузки при помощи нехитрого
механизма вагонов щебневой
продукцией грузчик ОАО «Полонский
горный комбинат» А. вдруг где-то
исчез. Найти его удалось только
через несколько часов, но уже
мертвым. Потерпевший лежал в кустах
недалеко от одного из корпусов
дробильно-сортировочного цеха на
камнях, которыми была устлана
местность. Поскольку по заключению
судмедэкспертизы причиной смерти
рабочего стали последствия
черепно-мозговой травмы,
потерпевший в момент трагедии был
навеселе (содержание алкоголя в
крови составило 2,26‰, в мочи — 3,45‰),
поэтому члены комиссии пришли к
выводу, что он, двигаясь по крутому
склону, потерял равновесие,
вследствие чего упал и ударился
головой о камень. Почему грузчик в
рабочее время оказался в месте, не
связанном с выполнением его
трудовых обязанностей, где, когда и
с кем принимал спиртное, установить
не удалось.
Собрав необходимые документы, в том
числе объяснения коллег по работе,
а также мастера и начальника цеха,
комиссия резюмировала, что
причинами несчастного случая
являются нарушение потерпевшим
трудовой и производственной
дисциплины, неудовлетворительный
контроль за ее соблюдением со
стороны мастера и др. Правда, никто
из грузчиков и упомянутых
командиров производства в своих
объяснениях, предоставленных
членам комиссии, ни единым словом
не обмолвились о том, что А. и ранее
позволял себе находиться на работе
в нетрезвом состоянии, где-то
шататься без дела и т. д. Наоборот,
коллеги по работе и мастер в один
голос утверждали, что «потерпевший
был добросовестным работником...»
Что касается начальника цеха, так
тот сообщил, что «нареканий на
потерпевшего не было» и что «он
среди других рабочих ничем
особенным не выделялся…»
Ознакомившись с такими
объяснениями, автор этих слов готов
был поверить, что беда в трудовой
коллектив и в семью А. пришла
неждано-негадано, что несчастный
погиб вследствие рокового стечения
обстоятельств: случайно опрокинул
рюмку-другую, случайно оставил свое
рабочее место, случайно упал... Но
здесь мне на глаза попалась
приобщенная к материалам
специального расследования копия
постановления об отказе в
возбуждении уголовного дела,
принятого следователем
прокуратуры по факту несчастного
случая. Чтобы читателям стало сразу
все ясно и понятно, процитирую один
из фрагментов этого документа:
«согласно объяснениям Калугиной
Светланы Николаевны, Демчика Павла
Павловича, Сауляк Александры
Михайловны… потерпевший
злоупотреблял спиртными
напитками...» Остается только
уточнить, что С. Калугина — мастер
смены, в которой работал
потерпевший, П. Демчик — грузчик, А.
Сауляк — заведующая медпунктом
общества.
Получается, для членов комиссии
писалось одно, а для следователя —
иное? Если такой двойной стандарт
со стороны простого рабочего можно
еще как-то объяснить, то со стороны
мастера смены — никак. Лично у меня
нет никакого сомнения, что С.
Кулагина сообщила работнику
прокуратуры правду, ведь со
следователем в таких случаях в
кошки-мышки не играют. Не принято. А
вот что касается комиссии, то здесь
Светлана Николаевна слукавила и
сделала это ради того, чтобы скрыть
настоящее положение вещей, чтобы не
показать, что ее подчиненные (по
крайней мере один из них) во время
работы позволяли себе заглядывать
в рюмку. А если так, то разве можно
было надеяться на то, что беда будет
обходить их стороной?
В публикациях журнала «Охрана
труда», которые подаются под
рубрикой «Страничка мастера», уже
не раз шла речь о роли
непосредственных командиров
производства в профилактике
производственного травматизма.
Такая постановка вопроса является
чрезвычайно актуальной, ведь
мастер всегда рядом. Он лучше
других должностных лиц знает людей,
с которыми работает, знает характер
и недостатки отдельных из них и т. д.
Поэтому от того, насколько
принципиальным и бескомпромиссным
будет младший командир
производства по отношению к своим
подчиненным, настолько высоким
будет уровень трудовой и
производственной дисциплины, будет
благополучным положение дел в том
или ином подразделении. Однако,
похоже, что эту прописную истину С.
Калугина на момент трагедии не
осознавала, и никто из старших по
должности коллег ей не помог в
этом.
Василий СОПИЛЬНЯК,
наш собкор
